Сегодня война позади, и опасность обстрела азербайджанских населенных пунктов пока не наблюдается, но люди, живущие в них, все еще не избавились от груза тяжелых воспоминаний и травмы войны.
Город Тертер в Азербайджане был наиболее часто атакуемым населенным пунктом как в Первую, так и во Вторую карабахскую войну. В течение многих лет после достижения между сторонами перемирия в 1994 г. территория Тертера постоянно находилась под обстрелом, гибли и получали ранения мирные жители, но город выстоял, оккупировать его в 1990-е гг. не удалось, и люди сами прозвали его городом-героем. Учитывая, что Тертер на протяжении 30 лет был местом широкомасштабных военных действий, психологическое состояние проживающих здесь людей следует отдельно проанализировать. Тертер 30 лет находился на линии соприкосновения, а во время войны – на линии фронта. В районе были населенные пункты, находившиеся от соединений ВС Армении всего в 200-300 метров.
Считается, что с психологической точки зрения самыми уязвимыми были женщины и дети, однако, мы не знаем, как мужское население переносило жизнь между миром и войной. Местные медики констатируют, что среди детей здесь широко распространены почечная недостаточность, эпилепсия, задержка речевого развития, онкологические заболевания. Жизнь в постоянном страхе спровоцировала развитие рака молочной железы у многих женщин.
«Впервые я почувствовала, что такое война, в апреле 2016 года. Война под названием “четыре дня” показала мне, с какой великой трагедией я столкнулась. В наш дом в селе Гапанлы попал снаряд. Но война 2020 года отбила всю охоту жить. До сих пор не могу прийти в себя, хотя прошло три года. Я злюсь, когда мои дети шумят, кричу на них. Потом прихожу в себя, прижимаю их к себе и плачу”, – рассказывает женщина из Тертера.
Тертерцы отводили и приводили из школы своих детей, что вовсе не типично для такого рода маленького азербайджанского города. До войны 2020 г. я побывал в школе села Гапанлы тертерского района и беседовал с директором и учениками. Они рассказали, что иногда, когда во время занятий раздавались выстрелы, учеников с верхних этажей отправляли в траншеи вокруг школы.
Последняя война потрясла в тех краях всех. «Я так близко ощутила ужас войны, что после войны обратилась за психологической поддержкой. Это невыносимо – одного за другим хоронить любимых людей, испытывать постоянный страх и это волнение при общении с семьями пропавших без вести солдат…» — говорит другая женщина из Тертера.
в сознании детей и взрослых культ военного ремесла появился и укоренился на фоне страха, чувства неопределенности, как естественная реакция – защититься
Во время интервью, тертерка Зульфия Кулиева, которая изучает психологию в Турции, рассказала, что даже сегодня, дети, живущие в Тертере, испытывают сильный страх. Но их интерес к военным возрос после войны. Возможно, это появилось на фоне победы, но также не следует исключать, что в сознании детей и взрослых культ военного ремесла появился и укоренился на фоне страха, чувства неопределенности, как естественная реакция – защититься.
Даже после окончания войны люди не знали, что будет дальше. Как говорит моя собеседница, «люди в тех населенных пунктах, которых я наблюдала, не смогли полностью пережить свои травмы. Из-за того, что не была оказана надлежащая психологическая помощь, жители будут испытывать последствия этого в ближайшие 10 лет».
По ее словам, во время войны люди не смогли оплакать погибших родных. «Люди теряли своих близких и во время войны не могли как следует похоронить их, пережить горе, оплакать их. Когда война закончилась, они вернулись. Их дома и поля с урожаем были уничтожены. Люди возвратились к обычной жизни, не имея возможности пережить свою боль, делая вид, как будто всего этого и не было».
Когда я спросила детей, какую профессию они выберут для себя в будущем, все они сказали, что станут военными. Очевидно, полученные травмы вызвали любовь к этой профессии.
В качестве социального работника Санубар Гейдарова, которую я интервьюировал, работала с травмированными женщинами и детьми в Тертере во время и после Второй карабахской войны.
«Когда я спросила детей, какую профессию они выберут для себя в будущем, все они сказали, что станут военными. Очевидно, полученные травмы вызвали любовь к этой профессии. В их ответах не звучали другие альтернативы – для них как будто не существовали другие профессии… И это касается не только детей. Особо привлекло мое внимание то, как у людей, живущих в той местности, определенно было что-то важное, связанное с военной формой. Например, если кто-то работает в поле, он точно был в армейских штанах, а кто-то еще был в военной рубашке».
Как Санубар говорит, люди, с которыми они встречалась там, впервые в жизни видели социального работника и психолога.
Сегодня территории вблизи Тертера освобождены от оккупации, опасности войны больше нет, однако государство должно проводить планомерную работу по улучшению психологического состояния людей, проживших в военных условиях всю свою жизнь. На этих территориях должно быть задействовано больше специалистов, работающих с травмированным населением, должны быть созданы условия для деятельности гражданского общества, чтобы трансформировать накопленные за эти 30 лет травмы.
Автор: Сеймур Казимов, в кооперации с Indie Peace.
Фото: Сеймур Казимов. Тертер, октябрь 2020
Данный материал является частью инициативы Indie Peace по коллективной травме, финансируемый Европейским союзом. Мнения, выраженные в этом материале, являются исключительной ответственностью организации Indie Peace и не обязательно отражают мнения Европейского союза. Упоминаемые в материале топонимы/географические названия представлены в том виде, в котором их использовали люди, упомянутые в статье.
